Дельфис

Один из самых оригинальных европейских философов, без которого трудно представить философию Нового и Новейшего времени. Известен как пантеист, основным предметом исследования которого была этика человеческих взаимоотношений.

Родился в Амстердаме, в семье купца еврейской общины, эмигрировавшего из Португалии. Учился в школе при синагоге и был одним из лучших учеников, на которого раввины возлагали самые радужные надежды. Однако он отличался свободомыслием и задавал слишком много неудобных вопросов, которые сеяли сомнение в рядах общины. После отказа следовать указаниям раввината С. отлучили от общины (1654), и на него были даже совершены покушения ретивыми верующими. После этого он был вынужден покинуть Амстердам и скрывался в деревне, в общине коллегиантов и минонитов (1656 –1660), и только в 1661 смог открыто поселиться в г.Ринсбурге (близ Лейдена), в среде коллегиантов. Эти христианские секты напоминали русских староверов, жили без священников и не придерживались обязательных догматов, однако, следовали строгим правилам христианской нравственности. С. симпатизировал религиозному образу мысли этих людей, которые вели тихую и миролюбивую жизнь, и хорошо себя чувствовал в их среде.

В 1663 он переехал в тихую деревню Форбург (близ Гааги) и поселился в доме художника Д.Тидемана, который был предводителем свободомыслящих в местной реформатской общине. С. неплохо рисовал в течении всей своей жизни (даже сохранился его автопортрет), и у него было много друзей среди художников. В 1669 он переехал в Гаагу и вскоре (1671) переселился в дом художника Г. ван дер Спика, где и провёл остаток жизни. Он зарабатывал себе на жизнь изготовлением стёкол для очков, телескопов и появившихся тогда же микроскопов. Дело по тем временам было редкое, а потому прибыльное, позволявшее в свободное время заниматься философией. В Гааге вокруг С. сложился кружок друзей-единомышленников, как ранее в Амстердаме. Кроме того у него был довольно обширный круг корреспондентов из разных городов Голандии, Англии, Франции и Германии.

Как и многих мыслителей того времени, к свободомыслию Спинозу подтолкнули труды Декарта и прокатившиеся по Европе буржуазные революции, в том числе и освобождение самой Голландии от испанского владычества. Декарт долгое время жил в этой стране и был очень популярен среди интересующейся науками и философией молодёжи. Одна из первых работ молодого С. «Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом» была посвящена итоговому изложению позиции Декарта, которую С. попытался осуществить геометрическим методом, через аксиомы, теоремы, леммы, короларии (замечания) и схолии (свободные комментарии). Впоследствии в таком же стиле С. напишет главный и итоговый труд своей жизни «Этику», в котором представлена в виде законченной системы его собственная философия, отличавшаяся в целом ряде пунктов от декартовской. К изложению исходных для философии С. взглядов Декарта его подтолкнула просьба одного из посетителей кружка, который он вёл в Гааге. Это была единственная прижизненная публикация С., вышедшая под его собственным именем. По просьбе посетителей того же кружка и примерно в то же время С. в свободной манере изложил и собственную систему, которая под названием «Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье» опубликована во всех собраниях сочинений уже после его смерти, хотя многим была хорошо известна ещё при жизни С. Позднее именно из этой работы вырастет и «Этика» — по мере математического оформления её содержания.

Наибольшую известность и скандальную славу пантеиста и атеиста принесли С. рукописи «Богословско-политического трактата», где содержались комментарии к Библии», а также «Политический трактат». В комментариях С. рассматривал Библию как исторический документ, записанный самыми разными лицами в разное время. Там же он допустил ряд высказываний, указывающих на его симпатии, если и не к христианству, то к Христу и Апостолам, критику Пророков Израиля и полное неверие в чудеса. В «Политическом трактате» он обсуждал существующее и идеальное устройство общества и высказывал мысли близкие Гоббсу в «Левиафане», написанном одновременно с трудом С. Но Гоббс в отличии от последнего, склонялся к аристократическому правлению не монархического, а скорее демократически-либерального характера, обильно цитируя Макиавелли и утверждая, что обществом правят страсти людей, а главным в истории является не этика и не религиозные приоритеты, как нам бы хотелось думать, а борьба за существование. В письмах С. высказал и своё отношение к опубликованной вскоре работе Гоббса, в целом вполне доброжелательное, хотя не обошёлся без довольно острых замечаний.

Несмотря на многочисленные предложения креститься и присоединиться к тем или иным конфессиям христианства С., уклонился от них, как он отклонил и целый ряд предложений об опубликовании своих работ, и преподавание в Гейдельберге, которое поступило от курфюрста Пфальцского, горячего поклонника Декарта и сторонника свободомыслия. Тем не менее, ряд рукописей под псевдонимом и маскирующими названиями был опубликован друзьями и почитателями С. ещё при его жизни, и он стал широко известен среди европейской общественности. Был даже эпизод, когда С. пригласил в гости принц Конде, возглавлявший французскую армию, готовую приступить к оккупации Голландии. Он принял приглашение, но беседа с принцем так и не состоялось из-за занятости последнего, хотя С. приняли в ставке французского командования как почётного гостя, и он ни в чём не ощущал неудобств во время визита. С. вернулся в Гаагу, но был встречен там настороженно даже друзьями, некоторое время подозревавшими С. в предательстве.

С. ставил опыты по химии и физике, находился в переписке с Р.Бойлем и Х.Гюйгенсом, в течении многих лет переписывался с Г.Ольденбургом, секретарём Лондонского королевского общества, посредником в личных связях и обмене мыслей между учёными европейских стран, прежде всего, между естествоиспытателями. Многие из известных мыслителей успели навестить С. при своих посещениях Голландии. Среди них был Г.Лейбниц, который публично не поддерживал взглядов С. и был сдержан в отзывах об этой встрече, однако, разделял ряд положений его философии, скажем, положение об отсутствии свободы воли при наличии свободы действий.

Идеи С. повлияли на многих мыслителей и продолжают своё влияние по настоящее время. Достаточно упомянуть, что автором знаменитого «закона отрицания отрицания», которое использовал Гегель для «процесса мысли» и которое стало одним из основных законов диалектики у Маркса и Энгельса (закон «развития по спирали»), обосновывающим теорию эволюции, был С. Сам он оставался далёк от эволюционных идей и понимал саморазвитие мира (знаменитая causa sui — пятая разновидность причинности, не указанная у Аристотеля и появляющаяся впервые в «Этике» С.) весьма оригинально — математически. Он считал, что природа «разворачивается» из Бога как теоремы математики из системы аксиом. Причём такого рода «разворачивание» вполне можно понимать исторически, как и математическое творчество, имевшее место на протяжении полутора тысячелетий в известной на то время геометрии, несмотря на неизменность сформулированных ещё Евклидом аксиом.

С. принадлежит и известное изречение: «Свобода есть  осознанная необходимость». Он считал, что философские формулировки истин религии приводят к системе постулатов, дающих при дедукции теоремы этики, по которым живут те или иные исторические сообщества, часто сами о том не подозревая. Именно так и изложена им «Этика». В этой работе отстаивается вполне оригинальное развитие взглядов Декарта на эмоции (С. называл их аффектами, что в переводе с латинского означает «страсти»), которые проистекают из-за связи тела с душой.

Приведённая в «Этике» классификация эмоций считается непревзойдённой до сих пор и переписывается из одной хрестоматии по психологии в другую. В основу систематики эмоций, или аффектов, С. положил любовь и ненависть, а все другие эмоции рассматривал как разновидности радости и печали. В незаконченном трактате «Об усовершенствовании разума» он обосновывал возможность преодоления страстей правильным воспитанием мышления, что вошло в более зрелом и законченном виде и в «Этику». С. говорил, что недооценка силы страстей, равно как попустительство страстям и их неизучение (исключение из познания),— одинаково опасны для людей. Овладевая мышлением, человек прежде всего учится сталкивать в себе противоположные аффекты и таким образом управлять своей низшей природой, не теряя в силе побудительных мотивов к действию. Души людей не свободны, поскольку созданы Богом по одному Ему ведомому математическому плану, однако, человек может чувствовать себя свободным и следовать Богу только в том случае, если мышлением научится нейтрализовывать страсти тела.

Положение о подчинении эмоций (любого знака) сознанию и использование их силы для усовершенствования разума есть одно из главных положений индуистской и буддистской аскетики, которое самостоятельно было переоткрыто С. при размышлении над человеческой психологией. Многие последующие исследователи корней спинозовского пантеизма видели их во влиянии ближневосточных учений и иудейской каббалы. Такое влияние несомненно, так как С. был одним из лучших учеников раввинской школы, где в то времени давали образование на очень высоком уровне. Там он изучал труды и Маймонида (и ссылался на них), и ибн Эзры. Однако о каббале С., как впоследствии и Гегель, высказывался довольно пренебрежительно (и эти высказывания известны из его переписки), а об авторе европейского пантеизма Дж.Бруно С. не упоминает ни разу. Иудейским же теологам было чуждо исследование эмоций, как и европейскому менталитету в целом. Поэтому большинство идей С. следует считать оригинальными, и именно от него они берут начало в последующей истории западной философии. Их появление следует связывать с упорством и трудолюбием С., с его непреклонной честностью и скромностью, неизменным доброжелательством и любопытством к жизни, а также с выпавшими на его долю и на долю его современников тяжёлыми испытаниями.

Несмотря на математический характер изложения идей своей философии, он был сторонником поэтического отношения к миру и считал все существа и даже вещи природы имманентно содержащими идею Бога и выражающими её в меру собственного совершенства — прежде всего по степени простоты или сложности форм материи, в которые заключён их дух. Поэтому всё в мире наделено в равной степени и протяжением, и мышлением, которые являются атрибутами материи и духа у Декарта, однако, у С. оба этих атрибута принадлежат не к двум противоположным субстанциям, как у Декарта, а к одной, что есть один из первых вариантов философии всеединства в западной метафизике. Этим опыт С. особенно ценен для теософов, пытающихся осмыслить пантеизм «Тайной Доктрины» Е.П.Блаватской.

Интересно, что при изложении пантеистической доктрины С. в качестве главного предмета исследования взял этику, как то имеет место в книгах «Агни Йоги» Е.И.Рерих. Современные С. религиозно настроенные мыслители (неважно, относились они к иудейской или к христианской вере) находили положение об одухотворённости природы, о присутствии Бога в каждой вещи, существе или явлении вопиющим утверждением «язычества» и атеизма. В выводах С. о том, что, наблюдая природу, можно узнать всё о Боге и для этого не требуется какого-либо нарушения природных законов (то есть «чудес»), а всего лишь их более глубокое и неутомимое познание (которым ещё не располагает человечество, несмотря на обилие пророков, оставивших запись о своих откровениях в Торе и Евангелиях), рассматривалось подавляющим большинством современников как бесстыдное насаждение материализма.

Так что можно считать, что он не был понят современнниками, как и довольно немногочисленными, но верными друзьями, благодаря которым работы С. были сохранены и опубликованы. Среди них мы не замечаем больших философов или учёных, но находим много хороших знатоков своего дела и труженников, которые высоко ценили прежде всего личные качества С. и находили неизменное удовольствие в его обществе. С. был не чужд юмор, но чужд сарказм. При исследовании самых острых и спорных вопросов он оставался беспристрастным, был незлобив и доброжелателен даже по отношению к явным врагам, а потому, несмотря на свои взгляды, был окружён если и не почитанием, то уважением. Немалую роль в этом играло и качество изготовляемых им линз, о чём мы тоже можем судить по оставшимся после него письмам. С. умер в возрасте 45 лет от чахотки (унаследованной им от отца) и был похоронен в Гааге на христианском кладбище.