Дельфис

Борьба непрестанная

Ах, эта вечная тайна! Жизни тайна, Смерти тайна, Зла тайна! Приоткрыть завесу тайн ваших глубин дано единственно Любви Неиссякаемой. И только Вера может дать силу, которая устремляет к постижению сути той Любви. Человек извечно пребывает в состоянии войны с самим собой. Но время от времени, когда битва ожесточается так, что рассудок, сознание и физические силы уже на пределе, он выбрасывает флаг белый и пытается перевести дух, с тем чтобы заново приступить к сражению. И эта повторяющаяся снова и снова борьба есть совершенно неоспоримая необходимость. Ибо таким путем, путем борьбы с самим собой, только и возможно достичь вершины, где обретается сила и выносливость. Ни при каких иных условиях человек не смог бы стать тем, что он есть.

Перевод с английского Н.Бугаенко

Его право первородства

Бедные дети, с душами умерщвленными, страстно жаждущие любви, вы, точно овцы, загнанные на пастбище, толпитесь в разных местах большого города, где вашему взору, хотя бы на миг, не предстает величественная картина Природы, где уха вашего не касаются возвышенные полутона, исходящие из грохота бушующего океана.

Нежно любящая вас матерь Ночь в безмолвии и тишине ниспосылает очам, преисполненным нетерпеливого ожидания, едва различимые картины мира, сокрытые в складках того собольего покрова, в который она облачается, когда нежно шепчет беспокойной, обуреваемой тревогой душе: «Успокойся, дитя мое, и внимай мне; положи изнеможенную голову, обремененную заботой, страданиями доведенную до безрассудства, на грудь мою, а я тем временем буду тебе петь колыбельную, ту песнь, звуки которой тебя убаюкивали, и ты засыпал снова и снова в далекие эпохи прошлого».

Те удивительные холодные звезды с их слабо сияющим светом своей таинственностью приводят нас в трепет; нам они кажутся глазами Вечности, глазами, которые пристально вглядываются в наши сердца и как бы ищут в них скрытые пороки, однако они несут успокоение, вселяют непоколебимость, усиливают каждое наше доброе побуждение, настраивая нас в лад с великим мажорным аккордом Извечной Любви, — они наделяют нас таким чувством отваги и надеждой, что даже изнуряющие повседневные мирские заботы не в состоянии полностью лишить нас мужества и чаяний.

Иногда страдание наше бывает слишком сильным, слишком неотступным, чтоб оно могло быть выражено словами; мы достигли Голгофы своей и лишь в состоянии сделать одно — прислонить голову к сердцу той великой Матери и плакать над собой, а она, утешая нас, в это время постепенно устремляет нас к тому, чтобы мы постигали присутствие чего-то значительно более высокого, чем присутствие ее самой, — Присутствие, свет от которого переполняет нас блаженством, невыразимыми словами, наполняет ощущением невозмутимого ничем счастья, в которое, в конечном счете, мы погружаемся, как капля в воды океана. И лишь пробуждаясь, мы начинаем постигать, что наши страдания и боль были вестниками, ниспосланными нам, чтобы принести нам вечное блаженство.

О, если бы вы могли глубоко осмыслить, что теряете вы, когда позволяете себе безрассудно устремляться в современные города и проживать там, где городская жизнь поглощает вас, душу вашу и тело; где вы привязаны к месту, где лязг и грохот машин, непрерывный гомон человеческих голосов не дают вам ни одной минуты тишины и покоя, что так же необходимо для души, как и для тела.

Конечно, в словах «Возвращайтесь к земле!», в настоящее время нашедших отклик в сердцах многих людей, кроется великая скрытая тайна; в них звучит достойный зов для армии тружеников, возвращающихся на землю, утверждать свое первородное право. Ибо, когда человек бросает землю и устремляется в тесноту современных больших городов, он отрекается от своего права первородства ради чисто внешнего уклада жизни¹.

Перевод с английского М.Ф.Дроздовой-Черноволенко