Дельфис

Те, кто принадлежит племени шестидесятников, наверняка помнят один из любимых девизов своего времени. И, может быть, до сих пор сохранили его в душе. А был он таков: «Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения». Наверное, такой постулат должен оставаться девизом человечества для всех времён и народов. Главное здесь, что мы в него вкладываем. Ведь Экзюпери — автор этой мысли — считал, что само «слово — только попытка соединиться с сущим, слово нужно наполнить».

Так чем же, каким смыслом пытались наполнить его мы — шестидесятники? И что с помощью этого девиза искали, к чему стремились? Экзюпери говорил: «Главное — идти. Дорога не кончается... Потому что нет победы, которая бы длилась вечно». И, словно чувствуя это, мы шли...

Потому-то, наверное, и узнали в середине шестидесятых годов о писателе-графе из древнефранцузского рода, лётчике-антифашисте, погибшем на войне в 1944 году. Узнали о нём впервые через его «Маленького принца».

«Зорко видит лишь сердце»...

«Ты в ответе за того, кого приручил»...

^{М.Стогова. Модель памятника А.Сент-Экзюпери}

Такой душевный посыл этой маленькой сказки не мог не вызвать отклика в сердцах людей, чьи отцы только что победили в обшей с этим французским лётчиком войне. Людей, кто в едином порыве поднимал в те времена целину, тех, кто посылал в космос Гагарина, кто строил «голубые города». (Помните такую песню? Не зря же, словно навстречу той песне родилась тогда и другая — о Маленьком принце, и не только песня, но и спектакль...)

Племя шестидесятников приняло потомка французских рыцарей всем своим сердцем. Ведь лётчик-граф Сент-Экс, как звали его друзья, был мечтателем и романтиком. Романтиками и мечтателями были тогда и мы, как же нам было его не принять!

Правда, я, например, кроме «Маленького принца» и книги Марселя Мижо из серии ЖЗЛ об Антуане де Сент-Экзюпери ничего другого тогда найти не смогла (видимо, в его творчестве советской цензуре не всё было по душе) и девиз о «роскоши человеческого общения» я почерпнула из книги о самом писателе. Думаю, так было не только со мной. Но девиз этот мы дружно сочли адресованным лично нам. Тем более уже знали, что в 1936 году Сент-Экзюпери в качестве журналиста побывал в СССР. И были уверены: он-то понял тогда, что советские люди — мечтатели и романтики, как и сам писатель. А уж романтиков, какими стали шестидесятники, и в таких количествах, наверное, не было тогда во всём мире. Ведь мы свято верили в общую нашу мечту, в то, что строим для «Планеты людей» то самое светлое будущее, где все когда-то станут счастливыми творцами и созидателями.

Мы были уверены, что страна наша на правильном пути, что нужно найти некий механизм, который позволит советской экономике не только обеспечивать полёты в Космос, хранить мир во всём мире, но и насыщать магазины всеми дефицитными товарами. Об этом говорили мы на кухнях, будучи счастливыми хозяевами новых квартир в домах, что нынче презрительно именуются «хрущёбами».

О дружбе, братстве, вере в человека, а значит - о «роскоши человеческого общения» пели мы в лесах у костра, на молодёжных стройках, в студенческих стройотрядах... «Душа жива не тем, что получает от зерна, — утверждал Экзюпери, — а тем, что ему отдаёт». А стране своей мы отдавали всё, что могли.

В книге из серии ЖЗЛ Марселя Мижо об Антуане де Сент-Экзюпери, из которой я ещё в шестидесятые годы сделала много выписок, приводятся такие слова писателя — Рыцаря нашего двадцатого столетия: «Плевать я хотел на режим, важно знать, какой тип человека создаётся этим строем». К одному из распространённых тогда типов человека, созданного советским строем тех лет, я отношу сейчас и себя, и многих, многих людей из поколений того времени. И смею утверждать, что и сам Сент-Экс не счёл бы такой тип людей негодным.

В главной книге своей жизни — «Цитадели», книге притч и размышлений, он пишет, имея в виду человека: «Всё тянется к большему, чем оно само. Всё хочет стать дорогой в неведомый мир, окном в него». Разве не о нас прежних эти слова?! Не о людях, спаянных той самой «роскошью человеческого общения» — братским девизом мечтателей и романтиков? «Мне понятно, — говорит Экзюпери, — происхождение братства между людьми. Братьями можно быть только в чём-то... Если нет узла, связывающего их, то люди просто наслоены один на другом, а не объединены».

О нас прежних и о тех, какими некоторые стали теперь, писатель сказал и так: «Люди живут, отдавая, а не получая. Деля накопленное, они превращаются в волков». Не правда ли, похоже на день сегодняшний? И дальше: «И настало время торжества торгашей. Время издевательств над добродетелями. Всё продавалось, расхищались запасы. Убивали.

Но я не так простодушен, чтобы в разгуле страстей и порока видеть причину упадка моего царства. Я знаю, добродетели истощились потому, что умерло царство».

Да, советская система умерла, потому что развязался тот узел, на котором она держалась. Прекрасная мечта о коммунизме, униженная и растоптанная недостойными методами её осуществления (ложью, насилием физическим, а главное духовным) не могла больше жить. Не стало этой этой мечты — не стало и той «роскоши человеческого общения». Нет, сама она не умерла, рыцарский этот девиз, стремление к нему людей будут живы, пока живёт человечество. Только слова девиза нужно опять наполнить новым смыслом. Смыслом, основанным не только на мечте, но и на законе — высшем нравственном — этическом Законе Космоса, без соблюдения которого у человечества нет шанса на выживание.

Но соблюдение этого Закона, по Экзюпери, невозможно в обществе «универсального тоталитаризма» — так определил он ещё в сороковых годах XX века всю мировую цивилизацию. Да, мы привыкли думать, что тоталитаризм был только у нас в СССР, да в фашистских странах, а Экзюпери назвал так всю человеческую цивилизацию потребления. И, действительно, разве всеобщая, подавляющая и растлевающая власть денег — не тоталитаризм? А засилье самой низкопробной «попсы» вместо культуры — не тоталитаризм? Разве поощряемая «правами человека», агрессивная телевидеокомпьютерная пропаганда секса во всех его разновидностях и извращениях — не тоталитаризм?

^{М.Стогова. Модель юбилейной медали, посвященной 100-летию А.Сент-Экзюпери}

«Я ненавижу эпоху, — писал Экзюпери, — сделавшую человека при универсальном тоталитаризме — тихой, вежливой и покорной скотиной! И нас заставляют признать в этом моральной прогресс?!» А ведь этот крик души великого Рыцаря гуманизма прозвучал в «Письме генералу "X"», датированном июлем 1943 года. Что бы он сказал о состоянии мировой цивилизации нашего, 2000 года?

Пожалуй, кое-что узнать об этом можно из его прозорливого предвидения в том же «Письме к генералу "X"»: «Мне совершенно безразлично, убьют ли меня на войне. Главное, что останется от того, что я любил? Я имею в виду не только людей, но и обычаи, и неповторимые интонации, и некий духовный свет... Культура есть благо невидимое, потому что она строится не на вещах, а на незримых нитях, связывающих между собой вещи в тот или иной узел». (Добавьте к этому слова другого великого француза — исследователя океанов Жака Кусто — о том, что в мире теперь у вещей есть цена, но нет ценности.)

«Эта страшная человеческая пустыня ничем не радует души, — пишет в том же письме Экзюпери. — Мне грустно за моё поколение, опустошённое и утратившее человеческую сущность. Познав в качестве формы духовной жизни бар, да математику, да "Бугатти" (автомобиль того времени. — А.К.), оно пребывает сегодня в состоянии полного растворения в стадности... Всякий лиризм кажется смешным, и люди не хотят пробудиться к какой бы то ни было духовной жизни. Сейчас (речь идёт о второй мировой войне. — А.К.) под угрозой само наше существование. Но когда оно будет спасено, только тогда встанет основная проблема — проблема нашего времени. Вопрос о смысле человека. И никакого ответа на этот вопрос я не слышу, и у меня такое чувство, что нас ждут самые тёмные времена на свете во всей истории».

Но вернёмся к тому девизу Рыцаря двадцатого века Антуана де Сент-Экзюпери о «роскоши человеческого общения». Чем же мы можем наполнить этот девиз сегодня? В эпоху практически повсеместной «победы демократии» и власти денег, приоритетов потребления и комфорта, в эпоху главенства «прав человека»?

«Мне показалось, — пишет Экзюпери в последнем, неоконченном своём произведении, ставшем его завещанием, — «Цитадели», — что люди нередко ошибаются, требуя уважения к своим правам. Я озабочен правами Господа в человеке... Облагораживает взыскательность, а не сытость. Ты тратишь себя — ты растёшь. Ведь «жить — это постепенно рождаться. И благородство человек обретает, не получая, а отдавая. А тот, кто не тратит себя, становится пустым местом».

Только сотворчество, считает Экзюпери, превращает людей в братьев. Тех самых, для которых «роскошь человеческого общения» становится не красивой застольной фразой, а стремлением найти в себе, друг в друге ту силу, какая может укрепить в нас потребность жить по Закону. Высшему нравственно-этическому закону Космоса, на котором пока ещё держится наша планета. Жить и утверждать на Земле самое ценное, что подарил человеку Бог или Высший разум — приоритет Духа.