Дельфис

— Ну и жарища, — проговорила баба Маша, тяжело опустившись на лавку в избе.

— Любка, — позвала она десятилетнюю внучку, — сбегай в погреб, принеси кваску, охолонился уже небось.

Любка, курносая девчонка, в коротеньком платье, с разбитыми коленками, чумазой мордашкой, огненно-рыжими лохмами, настоящий чертёнок в юбке, выпрыгнула в окно, чтоб сократить путь. «Вот сатана, поколотить бы тебя хорошенько надо».

— подумала баба Маша и тяжело вздохнула.

— Ба-а-а, — завопила Любка, влетая в избу со скоростью ветра, — там, там бочки пляшут...

— Чего городишь, идол? — прикрикнула бабка, но посмотрев на бледное личико, испуганные глаза внучки, притихла.

— Сама посмотрю. Померещилось, не иначе.

Бабка медленно подняла грузное тело и, перевалившись, как гусыня, направилась к двери.

— Ноженьки болят, — пожаловалась баба Маша, — по молодости не жалела...

Она подошла к погребу и заглянула вниз. Оттуда слышалось позвякивание, постукивание вперемежку с глухими ударами.

— Любка, чертёнок, помоги. — И баба Маша стала спускаться по лестнице, которая под тяжестью её веса заскрипела на все лады.

«Что за чертовщина», — подумала она, глядя на беснующуюся пустую тару в погребе.

Она остановилась на полпути: спускаться ниже баба Маша не рискнула.

— Господи, — прошептала она и впервые за свою сознательную жизнь перекрестилась, — нечистая сила завелась, надо попа звать, вот ещё наказание...

Выбравшись наружу, баба Маша закрыла дверь в погреб на замок и велела Любке сбегать за соседкой, богомольной Настёной. Минут через пятнадцать во дворе появилась опрятная старушка, а за ней — босая Любка выплясывала не хуже тех бочек, что стояли в погребе вверх дном.

— Настёна, глянь сюда, что-то я ничего не пойму, — баба Маша отомкнула погреб и пропустила шуструю старушку вперёд.

— Нечистая, как есть нечистая, — прошептала она дрожащими губами, — як отцу Сергию, а ты святой водицей побрызгай, — посоветовала Настёна.

— Да где же я её возьму? — спросила баба Маша.

— Не надо нас поливать, мы чистые, — раздалось из погреба...

Настёна медленно повалилась на бок и закатила глаза.

— Любка, воды тащи, удар с ней с перепугу, — крикнула баба Маша.

— Одну минуточку, — послышалось из погреба, — сейчас мы попробуем ей помочь...

— Да кто вы такие в конце концов, чёрт вас побери, — выругалась баба Маша.

— В вашей речи встречаются непонятные обороты, но смысл мы поняли. Мы инопланетяне, приземлились неподалёку, отправились на разведку местности и провалились в эту холодную яму. В момент обследования сосудов из естественных материалов вы начали кричать, потом закрылся люк, мы оказались в темноте... Ив сообщил, что у индивидуума, лежащего рядом с ямой, обморок. Ив привёл её в чувство, помогите ей встать...

Баба Маша посмотрела на Настёну, моргающую глазами.

— Что со мной? — прошептала она. Видно, после падения у неё отшибло память.

— А я почём знаю? Перегрелась, должно быть, — уклончиво ответила баба Маша.

Пришельцы не черти, и посвящать Настёну в свои внутренние дела баба Маша не собиралась.

— А зачем я к тебе пришла? — спросила Настёна, отряхиваясь.

Баба Маша вспомнила, что неделю назад Настёна просила закваски.

— Закваску взять хотела и вдруг — бух возле погреба, перепугала нас.

Любка захихикала в кулачок. Пришельцев она не боялась, чудеса любила. «Алису в стране чудес» зачитала до дыр. А здесь сами пришли в гости, жаль, что неудачно.

— Любка, возьми закваску на полке в банке, давай спускайся, — приказала бабка.

— Я мигом, — нырнула Любка в погреб как кошка.

— Ну, что там? — поинтересовалась баба Маша.

— Здорово! — крикнула Любка, увидев инопланетян, сидящих по одному в уже перевёрнутых бочках. Ростом они были чуть побольше Любки.

— Помолчите немного, — прошептала она, — сейчас эта дама уйдёт, и вылезете, ладно?

Она схватила банку с закваской и ловко вскарабкалась вверх.

— Вот, баб Насть, как просили... Давайте я вас до дома провожу, а то вдруг опять будет плохо, — проговорила Любка и, подставив худое плечико под холёную руку Настёны, озорно скорчила рожицу. Баба Маша отвернулась, чтоб не рассмеяться.

«Вот чертёнок!» — восхищённо подумала она про внучку.

Любка доставила Настёну до самой хаты и пулей помчалась обратно.

— Эй, вы, — крикнула она тихонько в погреб, — ползите сюда, в хату пойдём, а то замёрзнете там.

Инопланетяне вспомнили, как эта землянка шустро взбиралась по параллельным прямым, заключённым в две другие параллельные.

«Интересно, — ломали они голову, — зачем этот математический символ стоит в темноте и прохладе, а объёмные фигуры с круглым дном из натурального материала что символизируют?»

«Загадочные существа, любящие математическую символику, при знакомстве обливают водой»,— записал свои первые впечатления Ив.

Инопланетяне осторожно выбирались из ямы-куба с закрывающейся верхней стороной.

— Бегите в хату, не мозольте соседям глаза, — посоветовала Любка.

Первая часть изречения была им понятна. А вот насчёт второй...

«Неужели у землян от нашего вида заболевают глаза? Надо проверить».

И Ив защёлкал на маленькой коробочке.

Инопланетяне резво побежали к уборной.

«Животы, наверное, скрутило со страху», — подумала баба Маша.

Любка прыснула со смеху, сообразив, что инопланетяне приняли за хату это сооружение. Они честно пытались втиснуться туда все сразу, и после второй попытки закрыли дверь. Любка подбежала к уборной.

— Товарищи, — обратилась она к ним, — идите за мной.

Они покорно поплелись за Любкой.

— Рассаживайтесь, — показала она на скамейки возле стола.

Пришельцы переглянулись, и тот, которого друзья называли Ив (видно, он у них был за главного), проговорил:

— Товарищ Любка, в твои предположения вкралась ошибка: от нашего вида у землян не могут появиться мозоли на глазах...

Любка громко рассмеялась. Друзья снова переглянулись.

— Объясни причину твоего веселья, — произнёс симпатичный инопланетянин, похожий на подростка.

«Ну, вылитые дети», — подумала баба Маша.

— Мы плохо понимаем вашу образную речь. Лучше бы математически точные формулировки... Или тебе, Любка, придётся объяснять нам всё...

— Вот ещё незадача, чем же вас накормить? Мы не ждали гостей... Любка, где квас?

— Там остался, я мигом, баб Маш...

— Спасибо, у нас режим, мы принимаем пищу у себя на корабле...

«Какие вежливые, хоть и маленькие», — подумала баба Маша, присаживаясь рядом.

— Вы надолго к нам? — поинтересовалась она.

— Нет, сегодня возвращаемся, — ответил за всех Ив.

— Я хочу представить моих друзей, — произнёс он торжественно, увидев, что Любка уже стоит рядом с кувшином в руках.

— Это Пи. — Молодой человек с голубыми глазами и вьющимися волосами цвета пшеницы легко встал и склонил голову.

«Ну, чистый ангелок», — подумала неверующая баба Маша.

— Это Кси. — Встал второй приятель Ива и, улыбнувшись, поклонился.

«Тоже ничего, вот бы Любке жениха такого, а то, не дай бог, попадётся какой-нибудь пропойца. А эти все культурные, учёные и непьющие, видать, — размышляла баба Маша, — а что росточку небольшого, это пустяк, как в народе говорят: «Мал золотник, да дорог».

— А может, поживёте у нас, — закинула удочку баба Маша, — вдруг понравится кому, совсем останется...

— Спасибо, мы не можем, — ответил опять за всех Ив.

— Жаль, — вздохнула она, — ребята вы хорошие, по хозяйству бы нам с Любкой помогли: у хаты крыша протекает, забор весь покосился, дрова вон лежат, а нарубить некому, — баба Маша перестала перечислять, увидев, как Пи что-то быстро пишет, а Кси усиленно нажимает на кнопки на коробке...

— Извините, — сказал Ив, — что ещё?

— Колодец бы вырыть свой в саду, воду из реки тяжело таскать, сарай бы подправить, травы накосить надо, — баба Маша тяжело вздохнула, — да мало ли чего ещё надо, когда мужика в доме нет... Разве ж залатаешь все дыры? Вон и печка дымит, да и дрова жрёт, а тепла мало...

— Поясните, почему печка питается дровами...

— Это я к слову. Печка — вон она, — баба Маша ткнула пальцем в грязно-белый предмет, занимающий половину помещения... — Дрова складываем вот сюда, поджигаем, от неё тепло, и пищу готовить можно, — объяснила она.

Ив подошёл к печке и начал быстро всё осматривать. Потом он спросил, как бы увидеть продолжение, и показал на потолок...

— А это на чердак надо, заодно и крышу посмотри, сынок... Любка, проводи.

Минут через десять Ив вернулся в комнату.

— Примитивно, но весьма оригинально... Ты посчитал? — обратился он к Кси.

— Да, успеем почти всё за два часа. Материал, из которого сделана печь, есть? — спросил он.

Ив вопросительно посмотрел на бабу Машу.

— Кирпичи что ли? Вон, во дворе сложены, хотела соседу продать, глины тоже можем накопать...

Пришельцы начали что-то опять писать, а один всё лучиком обводил хату.

— Расчёты закончили, — доложил Пи. — Водопровод не успеем провести, материала и времени не хватит... Колодец временно устроит их? — спросил Пи. Баба Маша лишилась дара речи, сообразив, что они хотят сделать всё, что она перечислила...

Она утвердительно закивала головой.

— Я сейчас на корабль, доставлю необходимые приборы и материалы, — проговорил Кси и убежал куда-то.

Через полчаса они сбросили с крыши прогнивший толь и быстро начали натягивать какой-то материал, тонкий как паутина, но не прозрачный, а чёрный...

«Прорвётся»,— подумала баба Маша и тихонько подошла к рулону, чтоб попробовать, что это такое. Она хотела ножницами отрезать кусочек, но не тут-то было. Лёгкий, тонкий материал был прочнее стали. Баба Маша успокоилась.

«А как же они его режут? — заинтересовалась она. — Ишь, карандаш какой-то вынул, провёл и готово...»

Любопытная тётка Евдокия уже спрашивала у Любки, дорого ли запросили шабашники... Любка посмотрела на соседку и заявила:

— Дорого, вам не по карману. Мы клад в саду нашли, всё за ремонт отдали...

У соседки загорелись глаза.

«Вот же, подруга называется, — подумала она про бабу Машу, — ничего про клад не сказала, работников шустрых наняла, со своим материалом пришли. Во! Так и бегают, как заведённые... Другие за полгода не сделают столько... Глядикось, один колодец роет, другой — чего-то с кирпичами химичит, а третий — дрова, как масло, режет. Вот что значит техника из города! Колодец диковинный сотворил уже, за забор принялся... Нет, меня сейчас удар хватит. Рази ж такое возможно? — И сама себе ответила. — Возможно, когда хорошо платят и не пьёшь...»

Она с обиженным видом отошла и больше не смотрела на слаженную работу «городских».

Через два часа баба Маша со слезами бухнулась на колени...

— И чем же я вас благодарить-то буду... Всё, как есть всё сделали на что жалилась, — запричитала она в посветлевшей хате, не желая вставать с колен.

Инопланетяне тоже опустились на колени. Баба Маша тяжело поднялась.

— Что вы, милые, вставайте, это я так...

— Мы прощаемся с вами, — заявил Ив.

— Я вас провожу, — сказала Любка.

А неверующая баба Маша перекрестила инопланетян и поклонилась им вослед.

— Любка, ты настоящий друг, — Ив посмотрел в свои записи и проговорил, — свой парень в доску, чёрт тебя побери. Я дарю тебе вот это, — он протянул ей шарик, похожий на грецкий орех, — это... — он замолчал, подыскивая слова, — музыка, поднимающая настроение, прогоняющая грусть. Ты человек весёлый, но у вас очень сложная жизнь. Если станет плохо, зажми его в ладони и услышишь музыку внутри себя. На, попробуй...

Любка сжала в ладошке «орех» и почувствовала, как по телу «потекла» мелодия, уносящая всё плохое.

— Здорово! — проговорила она, — спасибо, Ив.

— Пользуйся им, когда станет совсем плохо, а до поры спрячь в коробочку, — он протянул футляр. — А это семя с нашей планеты, посади у себя в саду. Плоды съедобны, вкусны и полезны для вашего организма, — проговорил Пи.

— Любка, — Кси посмотрел на её сбитые в кровь босые ножки, грязные, но удивительно крепкие и стройные, сел на траву и, направив лучик на её стопу, произнёс:

— Подойдут, размер тот же, — и начал разуваться...

— Ой, — Любка прижала башмаки к груди, и крупные слёзы покатились у неё из глаз.

За всю свою жизнь она ни разу не носила таких башмаков. Сбитые сандали берегла к школе. У бабки нет денег, чтоб купить новые. А родителей у Любки не было.

— Спасибо, — проговорила она. Любка порылась в бездонных карманах... и достала горсть семечек. Она протянула кулачок.

— Ив, возьми.

— Это что за растение?

— Подсолнухи. У Настёны за забором жёлтые такие видели? А в середине — семечки, их грызть можно.

Любка извлекла из кармана цветное стёклышко и протянула его Пи.

— Посмотри через него вот так, — и Любка показала как.

Пи взял стёклышко и посмотрел.

— Радужный мир, — произнёс он.

— А теперь посмотри без стёклышка, — приказала она. Пи послушно исполнил. Любка увидела на его лице восторженное выражение и счастливо засмеялась.

— Кси, — обратилась она к последнему, — у меня осталось лишь вот это, — и она протянула ему огрызок простого карандаша... — Он пишет, — пояснила девчушка.

— Графит! — воскликнул Кси, и все трое склонились над половинкой карандаша... Бесценный подарок... — и они что-то забормотали по-своему.

— Любка, это бесценный дар, произнёс Кси, — я не знаю даже, как и принять его.

— Что ты! Он две копейки всего стоил, а сейчас от него половина осталась.

— Любка, ты щедрая душа... — проговорил Кси.

«Щедрость землян не знает границ», — записал Ив.

«Удивительные эти существа — земляне», — подумал Пи.

— Прилетайте ещё, — пригласила Любка.

«Гостеприимство необыкновенное», — сделал очередную запись Ив.

«Не любят носить обувь, расплакалась от перспективы спрятать ноги в башмаки», — вспомнив Любкины слезы, добавил он.

— Чёрт тебя побери, Любка, — произнёс Пи понравившееся ему выражение бабы Маши, — прощай!

И они по очереди поцеловали грязную ладошку Любки.

— Возьмите меня с собой! — закричала она, глядя на удаляющихся инопланетян.

Они разом повернулись и увидели такую тоску в глазах у девчушки, что им стало не по себе. Она одной рукой прижимала башмаки к груди, а другой размазывала по грязной мордашке слёзы. Ив вернулся к ней.

— Ты почему плачешь?

— Я хочу с вами, — всхлипнула Любка.

— Мы не можем взять тебя, у нас только три места...

— Ив, — Любка подбежала к нему к уткнулась носом в плечо, — я буду ждать тебя всю жизнь, ты только прилетай или меня забери, ладно?

— и она с надеждой посмотрела в глаза Иву.

«Она одинока и несчастна в своём одиночестве», — сделал для себя открытие Ив.

— Любка, ты похожа на подсолнух... Мы посадим твои семена у себя на планете и назовём это растение «любкой». Смотри, сколько любок вырастет у нас, — и он разжал ладонь с семечками... Любка зарыдала.

Ив неожиданно провёл рукой по торчащим во все стороны рыжим волосам девчушки.

— Золотая, — прошептал он и, повернувшись, вначале зашагал, а потом побежал к товарищам.

Рисунки автора