Дельфис

О Гильгамеше и Энкиду – великих эпических героях древнего Двуречья, веками складывались сказания и торжественные песнопения, ими безудержно восторгались, их канонизировали.

На сегодняшний день наука располагает пятью различными, разноинтерпретируемыми сказаниями о Гильгамеше и Энкиду, которые принято называть эпическими песнями. Два из их числа на сегодняшний день недоступны для научного изучения, что придаёт им некий таинственный флёр. Исходя из отзывов специалистов, к этим недоступным произведениям относятся: «О Гильгамеше и небесном быке», а также «Песня о смерти Гильгамеша». Это связано с крайней скудостью материала и, соответственно, исключительной сложностью дешифровки сохранившихся немногочисленных фрагментов.

Что же касается трёх остальных литературных памятников, то наиболее распространённой, яркой, стилистически безупречной разработкой образа Гильгамеша отличается аккадский эпос. В аккадской версии эпоса центральной темой является описание путешествия Гильгамеша. Такого рода поэмы обычно относят к так называемому «эпосу поисков», что роднит их с «Рамаяной» и «Одиссеей». Кроме того, постоянные перемещения Гильгамеша во времени и пространстве позволяют увидеть в аккадской версии «эпос инициаций», поскольку многое из того, что с ним происходит, носит следы различных древних обрядов Посвящения.

Если в наиболее древней шумерской протооснове поэмы Энкиду является лишь любимым рабом главного героя – фигурой одновременно трагической и безликой, то аккадский вариант волшебно преображает его до уровня личности, равновеликой Гильгамешу. Строки, посвящёные этому персонажу, некоторые исследователи условно именуют «Энкидиадой».

^{Гильгамеш и Энкиду бьют Хумбабу}

На сегодняшний день личность Гильгамеша практически персонифицирована в фигуре исторического правителя первой династии Урука, однако в образе Энкиду аккадского эпоса явно прослеживаются черты древнего земледельческого божества Энки-Имду.

Дуалистическая соотносимость реального и мифологического персонажей, напоминающих греческих героев Кастора и Полидевка, придают поэме особое, неизъяснимое очарование.

Поэма «Новый Гильгамеш, или Наука Бессмертия» Аркадия Ровнера, бережно сохраняя ткань месопотамских сказаний, раздвигает горизонты происходящего до поистине вселенских масштабов. В его ощущении эпического материала возникает некая новая парадигма сознания, когда линейное время сменяется иным – Священным временем, дающим возможность комфортного сосуществования разновекторных культурных систем. Священное время, не разлагаемое на отдельные промежутки-этапы оказывается порождением Самотворящей Силы, именуемой автором Суньей Святой и Предвечной – ПротоБогом. Истоки вдохновенного монолога, вложенного в уста изрекающего Божественную мудрость Гильгамеша, обнаруживаются в духовных построениях ведийской и индуистской космологии. В авторской концепции равным образом прослеживается как позднеаккадская аллюзия слияния Гильгамеша и Энкиду в некую двуединую сущность, почти равновеликую её небесным покровителям и антогонистам, так и их ничтожно малое положение на шкале ведийского Священного времени. Аналогично тому, как неиссякаемая жажда вечной жизни, обретения божественного бессмертия движет всеми поступками Гильгамеша, в небесное царство Священной Суньи устремляется нерождённая субстанция человека – его душа!

По сути своей, не имеет значения то, что между шумеро-аккадским пантеоном божественных интриганов и ведийско-индуистской россыпью разноуровневых сакральных сущностей пролегает временнáя пропасть, длиною в полтора тысячелетия. Важен, как пишет Аркадий Ровнер – «…Совместный наш путь…тропой извилистой и нелукавой…».