Дельфис

Эти воспоминания написаны не искусствоведом и не литератором, но просто влюбленным в красоту человеком, остро чувствующим несправедливость и жестокость нашего времени, так сурово испытывающего каждого талантливого и, в особенности, выдающегося художника.

^{Д.Ф.Цаплин в своей мастерской}

В.А.Тарчевской посчастливилось: она была близко знакома с удивительным скульптором Д.Ф.Цаплиным, при жизни незамечаемом, намеренно или по невниманию, как все неординарное, смелое и неожиданное. Общение с мастером оставило неизгладимый след в душе Владиславы Анатольевны, и, думаю, именно в эти годы сформировалось ее особенное видение искусства и жизни, которое без труда можно заметить в ее небольших набросках.

Талант Цаплина, его настоящие масштабы, необыкновенная самобытность и сила до сих пор не оценены. К несчастью, как и в прежние годы, сегодня о нем молчат, молчат по незнанию или же равнодушию. И это безмолвие вокруг одной из самых ярких фигур русского искусства не может не отзываться болью и тревогой прежде всего у тех немногих, кто лично знал Цаплина, видел его работы и был навсегда покорен ими. Владислава Анатольевна, без сомнения, дорожит памятью об этом человеке, все виденное и сохраненное для нее очень личностно и сокровенно. Потому эти наброски представляются мне очень важными для всех, кто еще ничего не знает о Цаплине, кто впервые видит его работы.

Серьезный анализ произведений Цаплина — дело будущего, он должен быть глубоким и неспешным, потому что даже при первом поверхностном взгляде на работы мастера заметно удивительное слияние самых разных культур эпох. Более того, произведения Цаплина, при всей их простоте и лаконичности, очень сложны и многозначительны, воздействие их глубинно, оно касается каких-то еще не осознаваемых зрителем сфер сознания. Возможно даже, они помогут нам найти ответ на вопрос о будущем русского и мирового искусства, так много в его творениях нового, неожиданного.

Цаплин — самоучка и интуитивист, всю жизнь боровшийся за свою независимость и свободу. Правда, эта свобода ему очень тяжело доставалась, и он был очень одинок — и как художник, и как человек. Но зато сколько бесценных плодов принесла эта природная непокорность в его художественном наследии, таком самостоятельном, раскованном и цельном!

Дмитрий Филиппович Цаплин родился в 1890 году на Волге под Саратовым в крестьянской семье. До 25 лет он занимался ремеслами и серьезно о скульптуре не помышлял. Неожиданное открытие его богатой одаренности происходит на фронте в 1916 году, когда Цаплин впервые на глазах однополчан ножом вытачивает свой портрет из обычного камня. В 1918 году он поступает в Саратовское художественное училище и некоторое время учится ваянию, но какой-то конфликт помешал ему завершить свое образование. Большая вера в свои силы и горячие одобрения самых разных зрителей, видевших первые работы, только укрепляли его желание самостоятельно учиться и творить. Уже в 1924 году Цаплин устраивает в Саратовской консерватории свою первую выставку, а в 1925 году переезжает в Москву, где становится членом Ассоциации художников революционной России (АХРР). На одной из выставок Ассоциации необычными работами и начинающим скульптором заинтересовывается М.В.Фрунзе, и в 1927 году Цаплину была предложена поездка за границу для дальнейшей учебы. Не зная языков, не имея ничего кроме собственных работ и горячего желания работать, Цаплин едет в Париж. Здесь о нем скоро восторженно заговорили все известные критики, называя его «гениальным русским мужиком». Восемь лет, проведенные за границей, в течение которых Цаплин устроил пять больших выставок (в Париже две, на Майорке одну, по одной в Мадриде и Лондоне), были очень важным периодом. Здесь впервые и единственный раз его работам была дана наивысшая оценка. Талант скульптора необыкновенно развился, приобрел свои яркие индивидуальные черты. Здесь Цаплин познакомился с великим прошлым западного искусства и увидел современное его положение.

Вот несколько наиболее ярких отзывов западных рецензентов.

«Дейли мейл», 6 ноября 1930 года, В. де Сантье: «Цаплин создает прекрасные произведения. Его искусство имеет в себе величие, наивность и мощь средних веков, и чувствуется, что он черпает из самых глубоких источников природы и жизни».

«Нью-Йоркгеральд», 20 ноября 1930 года (без подписи): «Его головы имеют героические волевые напряженные лица. Они вызывают в памяти легендарные песни о Нибелунгах, песню о Роланде, скандинавские саги. Какая-то первобытная атмосфера исходит от этих скульптур. Их позы преувеличены, но в них прекрасная гармония линий, совершенная пропорция масс, подлинное вдохновение и душа».

«Майорка сан», 20 мая 1932 года, Сабина Т.Леофф: «Дмитрий Цаплин возрождает нашу веру в искусство скульптуры, которым многие так долго злоупотребляли. Мы можем сказать, что, за исключением нескольких произведений, скульптура после Микеланджело была трафаретной и незначительной. Во всех его произведениях есть фундаментальность и чистота. Трудно представить себе что-либо более одухотворенное и живое, более ощутимое и подлинное, чем цаплинские звери».

«Нью кроникл», 8 апреля 1935 год (без подписи): «Новый подлинный гений приехал из степей. Его имя Дмитрий Цаплин. Под его рукой небольшой кусок мрамора становится столь пронизывающей красотой, что с трудом удерживаешься от того, чтобы его не похитить».

Несмотря на успех выставок и общее признание, жизнь Цаплина за границей была трудна. Музеи и богатые коллекционеры редко приобретали работы, а желание вернуться на родину было очень сильно. Здесь он встречает свою будущую жену Татьяну Ивановну Лещенко, известную исполнительницу русских романсов. В 1935 году Цаплины возвращаются на родину с большим багажом: тридцатью ящиками бесценного груза — плодом напряженного труда и лишений.

На родине скульптор уже не пользовался вниманием. Долгие годы он мечтал о собственном музее скульптуры, где мог бы, наконец, выставить свои лучшие работы, создававшиеся подвижническим трудом для народа. Даже в последние дни перед кончиной (1967 г.) он спрашивал друзей о продвижении дел по созданию музея.

Несмотря на крайнюю бедность и «заговор» молчания вокруг его имени, Цаплин часто говорил о том, что он счастлив в своей жизни. И читая воспоминания-зарисовки В.А.Тарчевской, вглядываясь в его скульптуры, невольно приходишь к этой же мысли.

Н.М.Смирнов